Антон МАКАРЕНКО - педагог-юбиляр 2023. Часть 2. Время борьбы

аНАСТасиЯ Елькина, педагог-библиотекарь    марта 20, 2023    Коммент.   

Дорогие читатели!

Продолжаем знакомиться с биографией Антона Макаренко.

Начало истории вы можете прочитать тут: Антон МАКАРЕНКО - педагог-юбиляр 2023. Часть 1. Начало пути

Самое распространённое возражение против опыта и теории Макаренко заключается вот в чём: дескать, Макаренко работал с правонарушителями, беспризорниками, в закрытом учреждении, и потому все его находки и мысли для нормальной школы и нормальных детей вроде бы и не пригодны. Очень удобно: Макаренко хорош, прекрасен, но... не дя нас и не для нашего времени, ибо сейчас беспризорников нет.

Но мог ли Макаренко выработать свои взгляды в обычной школе, будучи преподавателем любого из предметов или даже всех предметов сразу? Кто из великих педагогов-практиков сумел выработать новые идеи в обычной школе или гимназии? Песталоцци? Ушинский? 

Все они работали в закрытых учебных заведениях, в детских домах и приютах. Там дети целиком предоставлены педагогу, полностью находятся под его влиянием. Там педагог берёт на себя безграничную ответственность за воспитание детей. 

И только там, где педагог остается один на один с детьми. где ему приходится преодолевать невероятное сопротивление воспитанников, окружения, обстоятельств, где ему нужно не просто преподавать, не просто воспитывать, а отстаивать самое своё существование, - там только и высекаются, как искры, великие идеи.

Педагогика Макаренко была вызвана не чистым размышлением, а реальной борьбой. Эта педагогика рождена необходимостью, порою, можно сказать, отчаянием. Нужда и безысходность заставили этого человека сделать те изобретения, которые он сделал: без них он просто не смог бы выжить.

Где-то на рубеже тридцать второго и тридцать третьего года жизни в нём вдруг проснулись дремавшие силы борца. А Макаренко был рождён борцом! Недаром он всю жизнь любил военное - форму, строй, честь, уважение к знамени, прекрасно знал военную историю; недаром о нём даже распускали слух, что он "бывший полковник" (а он и всего-то был в армии лишь несколько месяцев после института и освобождён от службы из-за близорукости).

Кто-то из коллег Макаренко пишет о нём в воспоминаниях: "Он всегда жил в предчувствии победы..."

Один из самых прекрасных документов, оставленных нам Макаренко, - его письмо учительнице Антонине Павловне Сугак, в Крюков, из колонии, 24 марта 1923 года, то есть на третий год работы в колонии. Письмо было вызвано вот каким обстоятельством: Макаренко звали обратно в Крюков. Звали потому, что помнили прекрасного учителя и огорчались, что он уехал; отчасти же и потому, что крюковские коллеги жалели Антона Семёновича, погибающего, по их мнению, в какой-то колонии. Друзья были деятельны: они даже послали Макаренко человека с мандатом "на право изъятия его из колонии".

Антон Семёнович отвечал:

Как истинный исследователь-гуманист, как врач, который вводит себе сильную вакцину, проверяя безопасность её для организма, Макаренко поставил свой опыт прежде на самом себе. Он сам себя переделал, превратился в нового человека и увидел, что хотя эта процедура болезненна, хотя она требует страшного напряжения сил ("... я дошёл уже до того, что сплю через ночь вот уже около полутора месяцев и даже отвык спать"), результаты были прекрасными. Он почувствовал себя человеком! И он хотел, чтобы это же чувство - радость быть собранным, мужественным, деятельным человеком - испытали все его воспитанники. Он дал им эту радость.

Вот малоизвестная песня колонии имени Горького, сочинённая, очевидно, на четвёртом году её существования. В простоватых милых сточках чувствуешь колонию больше, чем в страницах длинных описаний:

Педагогика Макаренко - педагогика борьбы и мужества. В воспитательном деле он вёл себя прежде всего, как мужчина. Не боялся риска, брал на себя всю ответственность, смело шёл на обострения -  и всегда выигрывал. "Везучий я человек", - всю жизнь повторял Макаренко. Он не просто "воспитывал" и даже не "перевоспитывал" - он строил человеческие характеры заново, как выстроил заново свой собственный характер.

Что, кроме внезапно разгоревшихся внутренних сил, кроме страсти, двигало им? Прежде всего не знающая границ любовь к детям, вылившаяся в не совсем обычную форму: в ненависть к страданиям детей.

Горький, описывая Макаренко, говорит: "У него, видимо, развита потребность мимоходом, незаметно, приласкать малыша, сказать каждому из них ласковое слово, улыбнуться, погладить по стриженой голове".

По ночам Макаренко подсовывал под подушки ребятам конфеты. "Я очень люблю этот отдел человечества", - признавался Антон Семёнович. Он не мог, чтобы ребята страдали и мучились, не мог видеть, чтобы кто-то обижал их, подавлял. Все строгости дисциплины Макаренко направлены на одно, и только на одно: на охрану спокойствия детей. Охрану от голода, от унижений и , прежде всего, от притеснений сверстников.

Колония имени Горького под руководством Макаренко давала полную возможность развиваться для каждого ребёнка, возвеличивала его, давала абсолютную независимость и защищенность от всего, что несправедливо. Всё несправедливое к детям вообще, всякая несправедливость были ненавистны Макаренко. В этой ярости своей он иногда вторгался в сферы, даже ему неподвластные. Порою, говоря о красоте коллективной жизни, он приводил такой довод: жизнь в коллективе лучше, потому что она не знает "патологии личной жизни". В личной жизни люди неудачно влюбляются, как бывший колонист Лапоть, вешаются, как Чобот, а он, Макаренко, педагог, ничего не может сделать. Это невыносимо! Макаренко вовсе не посягал на права человеческой личности, тысячу раз предупреждал простив попыток "остричь всех одним номером, втиснуть человека в стандартный шаблон..." Но он был нетерпим к личному несчастью. Чужое несчастье раздражало его именно потому, что он чувствовал себя бессильным, а он привык нести бремя ответственности за всех и за вся. Сознание собственного бессилия делало несчастным его самого. "Несчастий, несчастных людей быть не должно. Нельзя быть несчастным... - вызывающе утверждал он. - И счастливым человеком нельзя быть по случаю - выиграть, как в рулетку, - счастливым человеком нужно уметь быть... Ведь один вид несчастного человека убивает всю радость жизни, отравляет существование".

Вот одна из историй о Макаренко.

Он уже ушёл из колонии имени Горького, когда колонист Землянский, охраняя ночью здание, вздумал баловаться с ружьём и нечаянно убил товарища. Он был вне себя от горя. Макаренко узнал об этом, приехал в колонию, забрал Землянского к себе, в коммуну имени Дзержинского, ни слова не говоря о случившемся; и так до смерти своей ни разу не напомнил ему о несчастье.

Таких историй в воспоминаниях о Макаренко можно найти много. Он был добр к ребятам высшей добротой, он, говоря словами Горького, сгорал "в огне действенной любви к детям". Действенная любовь к детям - вот как надо было назвать педагогику, если бы пришлось описывать её очень коротко...

Но что мог сделать этот человек, губивший себя бессонницей и непосильной работой, поначалу сам отказавшийся от личной жизни (колонисты-горьковцы ревновали его ко всякой женщине), один среди сотни обездоленных ребят, не веривших ни во что на свете и меньше всего веривших в самих себя? Макаренко нашёл сотни усовершенствований педагогической работы и одно открытие!

Об этом открытии он написал Горькому в первом же письме после того, как Алексей Максимович вступил в переписку с колонией. Видимо, Макаренко понимал необычайную важность именно этой из многих его мыслей: "С самого начала мы поставили себе твёрдым правилом не интересоваться прошлым наших ребят. С точки зрения так называемой педагогики, это абсурд..."

В таком изложении открытие Макаренко может показаться одной из частных проблем. Но Горький оценил мысль Макаренко. "Это действительно система перевоспитания и лишь такой она и может и должна быть всегда, а в наши дни особенно". Прошлое не входи в будущее ребёнка. Точнее: дурное прошлое не входит в будущее ребёнка.

Макаренко на опыте доказал истинность своего открытия при одном обязательном условии: если ребёнок попадает в крепкий, целеустремлённый, занятый умным трудом и красиво организованный коллектив детей и их воспитателей (дети и воспитатели - один коллектив!). Каждый ребёнок, попадая в такой коллектив, быстро - и то очень важно: быстро! - становится таким, как его новое окружение, подчиняется новым требованиям и охотно выполняет их, ибо они разумны и логичны.

На четвёртом году жизни колонии имени Горького вышла маленькая книжечка писательницы Маро (Левитиной) "Работа с беспризорными". Интересное, беспристрастное свидетельство! Писательница объездила множество колоний для беспризорных на Кавказе, в Крыму, в Москве и в других местах и пришла к выводу: "Из обследованных нами сельскохозяйственных колоний по чёткости и цельности педагогической работы на первом месте следует поставить колонию имени М. Горького, близ Полтавы".

Далее следует сжатое и очень интересное описание колонии, но имени Макаренко не упоминается. Просто "заведующий" - "высший авторитет и любимый друг" ребят. "Интереснейшим созданием колонии, среди моря расхлябанности окружающей жизни Полтавщины, является её организация, её дисциплина и подтянутость".

Почему же не упомянуто имя Макаренко в этой книжке,которую антон Семёнович послал Горькому вместо отчёта о своей работе? Быть может, Макаренко сам просил писательницу об этом? Вот отрывок из его письма того времени: 

Но Макаренко не стал бы таким педагогом, если бы не был он сложным, страстным и трудным человеком.

Его мучают сомнения, он борется с армией не понимающих его людей. О нём распускают нелепые слухи, ему досаждают неожиданными проверками.

Проверяющие делают категорические выводы:

- Вы, Макаренко, солдат, а не педагог. Говорят, что вы бывший полковник, и это похоже на правду. Вообще не понимаю, почему здесь с вами носятся. Я бы не пустила вас к детям.

- Коллектив у вас чудесный. Но это ничего не значит, методы ваши ужасны.

А вокруг колонии десятки подобных ей учреждений, где методы воспитания "чудесные", да коллектив ребят ужасный.

Антону Семёновичу всё время угрожает увольнение, и наконец - трагический момент! - его увольняют в тот самый день, когда в колонию приезжает Горький. Макаренко встречает Горького, разговаривает с ним до поздней ночи, показывает колонию - три дня радости. И ни слова об увольнении. Стоило только намекнуть Горькому о неприятностях... Макаренко молчит. Он считает себя слишком маленьким человеком, чтобы досаждать своими неприятностями великому писателю.

А Горький внимательно смотрит на Макаренко. Позже он напишет в очерках "По Союзу Советов": "Это бесспорно талантливый педагог. Колонисты действительно любят его и говорят о нём тоном такой гордости, как будто они сами создали его. Он - суровый во внешности, малословный человек лет за сорок, с большим носом, умными и зоркими глазами, он похож на военного и на сельского учителя из "идейных". Говорит хрипло, сорванным или простуженным голосом, двигается медленно и всюду поспевает, всё видит, знает каждого колониста, характеризует его пятью словами и так, будто делает моментальный фотографический снимок с его характера".

Да, Макаренко имел право писать, что человек обязан быть счастливым. "... Если ты чувствуешь себя несчастным, первая твоя нравственная обязанность - никто об этом не должен знать. Найди в себе силы улыбаться, найди силы презирать несчастье... Найди в себе силы думать о завтрашнем дне, о будущем. А как только ты встанешь на этот путь, ты встанешь на путь предупреждения несчастий".

Этот человек, больше чем кто-нибудь знал, что такое несчастье, что - счастье, и он имел право судить об этих категориях.

С колонией имени Горького пришлось расстаться.

Макаренко мог бы сохранить её, если бы пошёл на уступки, но он заявил, что предпочитает "скорее остаться без работы, чем отказаться от ряда организационных находок, имеющих, по моему мнению, важное значение для советского воспитания".

Макаренко ушёл. Создал новую коммуну - коммуну имени Дзержинского. О ней не надо рассказывать: "Флаги на башнях".

Первые 8 лет (колония имени Горького) - поиски, вторые 8 лет (коммуна) - утверждение в своих мыслях. Макаренко с изумлением обнаруживает, что если коллектив детей организован по его системе, то "воспитание - очень лёгкое дело, воспитание - счастливое дело, никакая другая работа по своей лёгкости... не может сравниться с работой воспитания". 

📗📘📗

Использованы материалы книг:

1. Час ученичества. С. Соловейчик. - М.: "Детская литература", 1970 г. изд. - 253 с. (219-238)

2. Избранные произведения в 3-х томах. Том 1. А.С. Макаренко/Редкол.: Н.Д. Ярмаченко  (председатель) и др. - К.: Радянська школа", 1985 - серия "Педагогическая библиотека"

3. Избранные произведения в 3-х томах. Том 2. А.С. Макаренко/Редкол.: Н.Д. Ярмаченко  (председатель) и др. - К.: Радянська школа", 1985 - серия "Педагогическая библиотека"